АМГА- 2008

2001 год
Как мы познакомились. Особенности характераЗнакомство с Айгуль. Первый поход. Штрихи к юному портрету 

2002 год
Первые выставки. Новое место жительства. Поход на Демерджи. Кубок мира "Азиат-2002". Первая защита своего дома

2003 год
Амга попадает в ДТП. О волках, лошадях и деревне. Соревнования по сплаву и "Кубок Донбасса-2003". Вандо Хаус Хасси и ИПО. И снова о Солёном. Чемпионат Украины по парусному туризму-2003. Поездка в Одессу. Амга становится мамой.

2004 год

Собачий детский сад. Конный поход. Воспитание - вещь ответственная! "Кубок Донбасса"-2004. Старая шкура и проверка рабочих качеств.Чемпионат Украины по парусному туризму-2004. Нияз и шашлык из рубца.

Дети от Амир-Хана   

2005 год       
(Не)ездовая собака. Поход со студентами. Первое парусное путешествие. Немножко об Айгуль. Морские приключения. Как у нас поселился Кис.  Ама в телестудии. Лыжно-собачий поход.

2006 год
Прощание с Айгуль. Первый большой парусный поход. Охотничий трофей. Свадьба в Крыму.

2007 год
На волосок от смерти. Как я выбрала Аяра. Под парусом и на вёслах - новые акватории. Солёное счастье. Аяр и Амба - собачий рай. Как мы встречали Президента Украины Виктора Ющенко.

Дети от Бабая

Ориентация в пространстве - чувство направления

         Как-то поехали в Солёное среди зимы – подрезать деревья, забрать кое-что из урожая и консервации.
         После электрички мама отправилась прямиком в село, а я решила с Амгой прогуляться сначала в полях, пока светло. 
       Шла это я себе, шла новой для Амы дорогой. Я-то здесь когда-то бродила с Айгулькой, но дело было несколько лет назад и летом. Я наивно надеялась, что дорогу знаю, направление знаю, и потому через часок-другой вернусь домой без проблем.
       А не тут-то было! Укрытые снегом поля приобрели совершенно другой облик, и я не могла ориентироваться, как прежде. Как назло, и день стоял пасмурный, серые тучи скрыли солнце. Я была лишена возможности соотносить своё месторасположение с путеводным светилом.
       И заблудилась. Зимой. В продуваемых пустынных полях. Без еды и запасной одежды. Уж не помню, какими путями я кружила в надежде выйти на нужное направление. Помню, что пока ещё не было ни холодно, ни страшно. Я больше беспокоилась за маму, которая могла уже начать волноваться: куда это мы запропастились, минуло уже часа четыре. 
       Забеспокоилась я, когда начало смеркаться. Сейчас темнота ляжет – и всё, ищи-свищи! И только Ама, довольная столь долгой прогулкой на свободе, с прежним энтузиазмом выискивала под снегом мышей и ловила их.
       Последняя надежда у меня оставалась на собаку.
       - Ама, собака ты или нет? Веди домой! Ищи дом! Пора домой!
       Амгуша весело поскакала по дороге, потом перешла на деловитую рысь. Она бежала неспеша, по пути всё так же вынюхивая следы мышей и птиц. Трудно было сказать по её поведению – просто гуляет или бежит в определённом направлении. Но мне ничего не оставалось, как тупо следовать за ней. Потому что других вариантов не было.
       Как ни странно, но Амгуша двигалась в правильном направлении, без раздумываний поворачивая на перекрёстках. Через полчаса я заметила знакомые признаки местности и уже уверенно пошла за четвероногой подругой. Удивительно. Ведь в этом краю Ама ни разу не гуляла. Но где дом – определила чётко.
      Впоследствии я неоднократно убеждалась, что Ама великолепно ориентируется на местности. Словно в голове у неё находится спутниковый навигатор. Она прекрасно помнила, откуда мы начали путь, и часто выручала нас, выводя в искомое место.
       В 2006 году в парусном походе мы вышли пешком от места стоянки парусников и намотали по лесу около 30 км. При этом часть пути ехали на машине. Обратно возвращались пешком, по прямой дороге, уже не кружа по лесу. Но километрах в двух от лагеря свернули в другую сторону. Ама явно давала понять, что нам не туда. Но нас вела уверенная в своей правоте женщина, которая в этих местах бывала не раз. Я пошла за ней, а не за собакой. И напрасно.
       В итоге Амушка оказалась права. Нам пришлось возвращаться к развилке и идти по тому направлению, которое указала собака.
    Ещё случай. Тоже из парусного похода, но уже от 2007 года. Базовый лагерь туристов-парусников находился на острове Муравьиный. Вообще-то сколько мы посещали Муравьиный – он оказывался не островом, а полуостровом. То есть всегда сохранялась сухопутная перемычка с «материком». По этой перемычке мы любили уходить на прогулку в лес.
        Посещали эти места мы с Амгой всего  трижды, с периодичностью раз в год.
     Но в этом году, видимо, воды в водохранилище прибавилось, и перемычка суши скрылась под воду. При свете дня хорошо просматривались уходящие под воду тропинки. По ним мы и отправились в лес.
       А на обратном пути уткнулись в сплошные кустарниковые и камышовые заросли. Темно – хоть глаз выколи. И как тут найдёшь узкие тропинки в полной темноте? Пускай и с фонариком в руках? Мы ругали себя за неосмотрительность: надо было или метки ставить, или не болтаться до ночи. И как слепые котята, тыкались по кустам.
       И тут послышался тихий плеск воды. Ама нашла тропу и двинула по ней. Я скоренько прицепила собаку на поводок, окликнула ребят. И мы дружной цепочкой, строго в затылок друг другу, ведомые Амгой, без приключений вернулись в базовый лагерь.

       Как она чувствовала изгибы подводной тропы? Как вела нас от старта до финиша по абсолютно неопределяемой «дороге», уверенно, без кружений и остановок?

       В очередном парусном походе (Днепр-2010) Ама являлась заводилось для целой маленькой стаи: своего сына Аяра и дворняжки Шпильки. Она водила их по непролазным дебрям необитаемых островов Днепра, она носилась с ними в безумном азарте погони за дичью, она же выводила их ко мне. При этом я не стояла на одном месте, продолжая двигаться по лесу, но собаки дружной толпой всегда находили меня. Полагаю, что и Аяр неплохо ориентируется, знаю точно, как здорово ориентируется Шпилька, но почему-то мне кажется, что главной скрипкой в этом трио была всё-таки Амга. Непререкаемый авторитет, Лидер с большой буквы.

       В апреле традиционно наш клуб организовал монопородную выставку среднеазиатских овчарок. В этом году пред очи эксперта Вячеслава Воскобойника попали, кроме семилетней Амги, её сыновей (четырёхлетнего Амала и годовалого Аяра), уже и Амкины внуки: дети Амала (Аскер, Наргуш) и сын Азали - Лекс. А также Амкин племянник Ак-Бархан, сын её однопомётника Римаса.
       Репортаж о выставке.
       Выдержки из репортажа, касающиеся Амги и её потомства:

     "На выставке, в основном, было представлено потомство трех производителей в сочетаниях друг с другом и инокровными собаками:

        вывезенной из Казахстана дочери интерчемпионов Амги, заинбридированной II-II на суховатого приотарного очень рабочего злобного кобеля неизвестного происхождения Карахана;..

       ...Потомки Амги, как дети, так и внуки, выделялись очень красивыми, легкими движениями, прекрасными углами сочленений, длинными (беговыми) ногами. Но детям  хотелось бы пожелать больше широкотелости и костистости, а при их сочетании с сыроватыми собаками внуки наследовали излишнюю сырость и тонковатость губы.

       Самыми приятными и перспективными по типу получились щенки от Кирши и сына Палаша Бишепа, и от Азали (дочери Амги и одесского Амир-Хана, заинбридированного II-III на Аюру) и кобеля неизвестного происхождения Актоша: все есть, и ничего лишнего. Одним словом, приятно глянуть. И при анатомическом благополучии – прекрасная нервная система (трехмесячный Лекс от Азали и Актоша на шесть выстрелов среагировал лишь мимолётным любопытством)..."

Амга в ринге. Заметно разжиревшая и отяжелевшая

       Амга получила "Отлично", по словам судьи, только из уважения к возрасту. В ринге пошла последней, пятой.

Диплом с выставки


Тридцатилетие "Кубка Донбасса"

       В этом году нашей славной донбасской регате "стукнуло" 30 лет. В честь юбилея были намечены разные интересности и дополнительные мероприятия. В частности, на "Мистраль" я водрузила дополнительный лавировочный парус - кливер, который в итоге больше мешал, чем помогал. Мы заняли то ли второе, то ли третье место в своём классе.
       Амгу, как водится, я везла с собой. Ехали довольно экстремально: в маленькую "Таврию" Влада набилось 4 взрослых человека (экипаж "Мистраля"), парусный катамаран и немаленькая собака Амга. Но чего не перетерпишь ради предстоящего удовольствия от регаты!
       Вот только по прибытии в базовый лагерь обнаружилось, что наше облюбованное много лет подряд место на отшибе уже занято. Пришлось ставить лагерь в самом сердце туристского муравейника. А это с характером и охранными задатками моей Амы было весьма чревато. Но выбора нам не оставили.
       И тогда мы вот что придумали для общественной безопасности. Аму принайтовили к дереву, а своими палатками это дерево окружили, образовав поляну с собакой в центре. С оставшейся неприкрытой стороны Влад припарковал "Таврию". Кроме того, для перестраховки мы ещё и огородили все подходы и проходы толстой белой верёвкой, как забором.
       В этом году Ама никого не прокомпостировала: и уже надёжно была отгорожена, и люди знали, что к ней лезть не стоит. Вот такой парадокс. Находясь в плотной толпе отдыхающих, проходя через эту толпу по два-три раза в день на прогулки, Ама никого не повредила. А когда мы стояли на окраине, прячась от народа, покусы и пугания продолжались с непотребным постоянством.

Наш лагерь в центре палаточного городка. Вова готовится налить Аме воды

Кто-то отвлёк Амкино внимание своим неправильным поведением

В первый и последний раз Амгуша распустила такие "шнурки" из слюней

Интересно, кого ей так мечталось сожрать?

Влад не удержался - сделал снимки в разных ракурсах. Сильно она нас удивила этими шнурками

Вот так пришлось отгораживать Аму - палатками, столиком с едой, разложенными вещами...





Идём на утреннюю прогулку в лес

Пробираемся через скопления машин и палаток



Народ прибывает и застраивает палатками окружающее свободное пространство

Ама бдит

Как у нас появилась Шпилька

       Летом возвращались с сыном, Амгой и пансионной «азиаткой» Аббой с прогулки. От автостоянки за нами увязалась свора дворняжек. Миновали их территорию – и хвостатые охранники вернулись на стоянку. И только один рыженький щенок, заметно припадающий на одну из задних лап, упорно преследовал нас. Но уже без лая, а «за компанию».

         Поначалу наши «азиатки» пытались щенка прогнать, но потом потеряли к нему интерес. А тот досеменил до самого нашего дома. Отвязаться от нас он не желал. И вряд ли теперь мог без приключений вернуться на свою автостоянку – слишком далеко от неё мы ушли. И что теперь с этим щенком делать? Прогонять? Ловить и относить обратно на стоянку? Безжалостно закрывать перед его носом дверь?

         По счастью, я вспомнила о соседке Татьяне, которая постоянно подбирала, выхаживала и пристраивала бездомышей – в основном, котят, но иногда ей подворачивались и собачата. Позвонила Тане, попросила забрать щенка. Почему-то прогонять его мне было жаль. Слишком уж уверенно он к нам пристроился – выбирал новую стаю. Да только не ведал, что в нашей стае он на фиг не нужен.

         По виду щеник был весьма интересный – длинноногий, стройненький, остроносенький,  с торчащими маленькими ушками, сам рыжеватый, точнее, муругий , с чёрными бусинками глаз - словно лисёнок. Таня забрала приблуду домой, обещала подкормить и подумать, куда его пристроить.

         А пару дней спустя мой Аяр убил собаку. Случилось это вот как. Гуляли мы с ним в далёкой лесопосадке, и уже возвращались домой вдоль полупустой автотрассы. Кобеля я вела на поводке – всё же рядом дорога с транспортом. Местность совершенно пустынная – ни людей, ни собак. Окраина города.

         Внезапно Аяр быстрым движением сунулся в ближайший кустик, что-то там хапнул и вытащил на дорогу… зверёныша! Я сначала подумала, что это – крыса. Однако зверёныш, схваченный поперёк туловища мощными челюстями «азиата», отчаянно сражался за жизнь, кусая Аяркины нос и морду. И я в ужасе поняла, что это – не крыса, а – щенок!

         Рявкнула на Аяра, тот выплюнул добычу. Но было поздно. Слишком уж мощный хват у моего кобеля, слишком большие и страшные у него клыки. Щенку уже никто бы не помог. Издавая едва слышимые стоны, малыш через минуту-две умер. Я стояла над ним, не сдерживая слёз. Как же жалко! Как же я могла позволить своей собаке его убить!

         Но всё произошло столь стремительно – в течение нескольких секунд. Был собачонок – и нет собачонка, только маленький трупик. Как он оказался здесь, в кустах, один-одинёшенек, так далеко от цивилизации? Считай, в глухой посадке? Наверняка, кто-то целенаправленно его сюда вывез и выбросил на произвол судьбы. Конечно – дворняжка никому не нужна. У него даже зубы ещё не поменялись – остренькие детские клыки…

         Конечно, если рассуждать цинично, то Аяр ускорил его гибель, сделав её быстрой и не сильно мучительной – раз, и готово. А так малой всё равно, скорее всего, тихо бы умер от голода, никому не нужный. Только смерть была бы более долгой и более мучительной… Или бы попал под колёса автомобиля – и хорошо, если сразу насмерть, а то умирал бы двое-трое суток от переломов.

         Но как ни крути – а свою вину в смерти живого существа я с себя не могла снять. Настроение было испорчено напрочь. А перед глазами встала маленькая изящная рыжая дворняжка, которая выбрала мою стаю для жизни в ней. Искупить свою вину перед убиенным щенком я могу только одним способом… И я набрала телефон Татьяны, моля Бога, чтоб щенка она не успела пристроить.

         Оказалось, малышка пока у неё, отъедается. Очень боевитая, «строит» всех щенков, отважная и приятная в общении.

         - Не отдавай её никому. Я заберу её себе. Где есть миска для большой собаки – для маленькой всегда найдётся.

         Таня, конечно, очень обрадовалась моему решению. Зато домашние оторопели. Но я уже находилась в том возрасте и на том уровне материальной независимости, когда могла принимать подобные решения самостоятельно. Маленькая дворняжка останется у меня! И пусть простит меня душа убитой собачки! В память о ней, во искупление вины,  я должна это сделать.

         Над именем для щенульки мы с сыном корпели трое суток. На языке крутились: Килька, Шпулька, Пулька… Маленькая, тощая, юркая, с тонюсенькими ножками, очень сообразительная.  В конце концов, мы сошлись на гибриде, назвав собачонку Шпилькой – за остренький носик, тонкие длинные, как спицы, ножки и общую пронырливость поведения.

         С первого дня Шпилька гуляла без поводка – всегда бежала в нашей компании. Охотница обалденная! По зубам судя и по пропорциям, ей было не меньше 3 месяцев. И уже в столь юном возрасте она умудрилась поймать… птенца ласточки! Потом отловила голубя, причём собралась его жрать на улице, поскольку, в отличие от ласточки, уволочить домой было тяжеловато крупную птицу. Тогда я забрала у неё голубя, намереваясь скормить дома, но наглючка вцепилась в птицу зубами и повисла на ней, что твой бультерьер. Так я и донесла её до дома – на голубе.

         С момента поселения Амгуша взялась за растолковывание новой жиличке правил поведения. Малая её не боялась, но как следует демонстрировала своё чинопочитание. Видать, в стае хорошенько научили уважать старших. Пару раз, когда Шпилька забывалась и борзела, Ама устраивала ей взбучку. Со стороны это выглядело кошмарно: огромный «среднеазиат» контратаковал малюсенького тощего щенка и прессовал. Шпиля визжала на грани ультразвука, призывая всех собачьих Богов на защиту. Однако Ама всегда ограничивалась придавливанием мордой, ударами сомкнутой пастью и жуткими, леденящими душу рыками.


         И самое интересное, что на самом деле Шпилька ничуть не боялась взбучки, просто изображала из себя невинно убиваемую, потому что по окончании воспитательной процедуры она, как ни в чём не бывало, задирала хвостишко и шла заниматься своими делами.

         Да, в момент расправы она верещала, поджимала хвостик, искала щель, чтоб забиться в неё. А когда Ама замирала над ней с многозначительным видом палача, Шпиля, казалось, даже дышать боялась. Но вот Амга, посчитав поведение Шпильки правильным, удовлетворённо встряхивалась и довольная отходила, как в тот же миг Шпиля преображалась. Как дурочка, полная счастья, вскакивала из униженной позы и радостно мчалась нарезать круги по комнате. Ура!!! Ама простила!!!

         И во всей дальнейшей жизни Амга опекала Шпильку. Считала её своей подчинённой и, как истинная королева, сама решала – казнить или миловать. И, как положено государыне, защищала подданную от посягательств посторонних. «Моё! – и потому только мне решать, кто будет Шпильку воспитывать». Когда же я принималась за Шпилькино воспитание, Ама ревниво за процессом следила и в случае чего вмешивалась, поддерживая меня в этом вопросе. Разногласий у нас с Амой не возникало.

         Поход по Днепру

       Мой папа - Игорь Михайлович Крыгин - затеялся поднимать парусный туризм в Днепропетровской области. Случайно обнаружив на берегах Днепропетровского водохранилища группку туристских надувнушек, наш мэтр решил их сорганизовать во что-то более активное. Придумал регату Кубок Днепра, согласовал её с местными надувнушечниками и властями, написал Положение и пригласил всех участвовать.

       К сожалению, от Донецкой области поехали всего два экипажа – «Мистраль» и «Цыплёнок». К тому же экипаж «Мистраля» оставлял желать лучшего: в моей команде находились такие «мощные» туристы, как моя мама, сын Миша 14 лет и племянник Андрея Пилипенко Глеб Закорко – 16-летний отрок. Изначально планировался и сам Андрей, но судьба распорядилась иначе.
       Во-первых, Андрюша не мог присутствовать при сборке катамарана, а во-вторых, его впоследствии у меня отобрали на катамаран «Вінні Пух». Так что предстояла мне проверка на живучесть и способность управляться с судном самостоятельно.
       Для полного счастья я, как водится, взяла в поход своих собак – Амгу и Шпильку.
 
       Мама пришла в ужас от того, что я собираюсь щенка волочить за собой в поход. Но я знала, что делаю: ничто так не дисциплинирует собак и детей, как участие в походах в хорошей компании.

       Поскольку «Сич» охранялась злобными собаками, мне пришлось держать свою кикимору Амгу на привязи. Она могла отправиться к местным собакам на разборки и насаждать своё понимание вопроса, кто тут главный. К счастью, Шпилька уже тогда демонстрировала разумность – никуда не лезла и на неприятности не нарывалась, не удаляясь из лагеря. Но на всякий случай я её тоже предпочитала держать на привязи.
       Вечерами мы ходили гулять с собаками по окрестностям. Набрели на стихийно образовавшееся кладбище домашних животных. Щемило сердце, когда рассматривала маленькие могилки с трогательными надписями на дощечках, с  заботливо оставленными любимыми игрушками усопших четвероногих друзей.
       На следующий день нас ждала гонка-ралли до Запорожья с промежуточными финишами на о.Малый Махортет и ещё где-то по дистанции.
       В маршрутку у меня отобрали Андрея и вернули Мишу. Единственного толкового мужика забрали! Папа заявил, что «такая корова нужна самому», что он помочь Валентину в управлении «Вінні Пухом» не в состоянии. А тот хоть и не нуждается в помощниках, но следить, чтоб инвалид-судья не выпал за борт, не может. Нужен кто-то третий. А мне не фиг жадничать.
       Следующий финиш с ночёвкой – на острове Малый Махортет. 
       Сказочный островок стимулировал нас принять мудрое решение: а ну её, ту маршрутную гонку! Ведь из-за особенностей ландшафта нет никакой возможности пройти её адекватно. Посему пройдём её походным порядком. А раз так, то задержимся на острове Счастья ещё на сутки.
       Маленький, не больше километра в диаметре, романтически-необитаемый остров. Богатый на красоту: тут тебе и камни у воды, и склонённые деревья, и непроходимые джунгли леса, и степные поляны, полные пауков в паутинах, бабочек и кузнечиков. Тут тебе и плантации гигантского шиповника, и какого-то экзотического, нигде доселе невиданного растения («огурца» на прутиках), и ковры чилима на поверхности воды. И рыбалка! Такой роскошной рыбалки у меня отродясь не было!
       Мужики беспрерывно ловили рыбу и тащили к нам с мамой. А мы едва успевали её чистить и готовить. И пекли её, и уху варили, и жарили, и вялили на солнце, и собак кормили… Уж даже взмолились: хорош! Или прекращайте, или давайте помощника на обработку.С собаками я гуляла в хащах острова. Амга бегала на свободе, вынюхивая заросли. В лагере на всякий случай я её привязывала – всё-таки слишком нас много, чтоб она воспринимала всех лояльно. А Шпилёндра вкушала своего собачьего счастья по полной: бегала где хотела, отыскивала и приносила в лагерь вонючие останки  птиц, растрёпывала их перья и тыкала нам в руки – поиграй и ты! При этом впадала в раж и устраивала настоящие битвы с нашими руками, ногами и вещами. Часто крала вещи и носилась с ними по лужайке, а капитаны и матросы пытались её отловить и отобрать своё имущество. Ну что с неё возьмёшь – щенок!

В "джунглях" острова Малый Махортет

           Наконец, благодатное время общения с Малым Махортетом закончилось – пора дальше в путь.
       По плану стояла балка Лёгкая. Но по пути мы совершили ещё один привал-причаливание, возле монумента героям, форсировавшим Днепр во время Великой Отечественной. Даже в голове не укладывается, как можно было, при полном обмундировании, холодной осенью переплывать столь широкую реку? Уже одно это можно назвать подвигом. А сколько же народу при этом полегло?!
       И, конечно, брала за сердце надпись на монументе: «Вы – живые, вы – не камень над Днепром и над веками!». И присутствие рядом Адмирала - живого свидетеля и участника героической битвы, пусть не здесь, а в горах Кавказа, но уцелевшего свидетеля той эпохи и той мясорубки - придавало особый статус, ритуальность нашему визиту к павшим героям.
       Кто мог подумать, что пройдёт всего несколько лет – и уйдёт в небытие незабвенный Адмирал, а потомки его предадут память и о нём, и о его подвиге, и о подвиге этих живущих в камне над Днепром и – увы! – не над веками?...
       Горько… Невероятно… Но – факт…
       Балка Лёгкая представляла собой узкий канал, окаймлённый высокими крутыми берегами, заросшими густой зеленью. Пристать четырём катамаранам не было никакой возможности. Оставалось одно: три лодки подвести к одному более-менее пологому пятачку и расчалить между берегом и якорями. И «Мистраль» точно также расчалить, но возле другого, совсем крошечного,  пятачка.
       Мы решили ставить лагерь на самой вершине склона, потому что перед глазами вздымалась только крутая стена зелени, в которой мелькала тропинка наверх. Взобравшись на верхотуру, остались очень удовлетворены открывшимся видом. Простор воды, отлично просматриваемые сверху катамараны и противоположный крутой зелёный склон. Само местечко на верхотуре уютное, аккуратное, надежно спрятанное в зарослях. Так и тянуло поставить здесь палатку.
       По мобильной связи друзья нам передали, что выше Запорожья произошла какая-то техногенная авария, и вредные выбросы попали в днепровские воды. В связи с чем было рекомендовано задержаться в Лёгкой балке на день-другой, а потом разворачиваться и чесать обратно в Днепропетровск.
      Признаться, мы не особо огорчились, поскольку местность нам очень нравилась, и появлялась возможность хорошенько её исследовать. Гоночный режим соревнований этого нам не позволил бы.

Отправились в село за молоком и хлебом: я со Шпилькой, сын Мишаня с Амгой и Андрей с фотоаппаратом

       Пара дней в Лёгкой пролетела, словно сказочный сон: прогулки, рекогносцировка леса, рыбалка, песни у костра, задушевные беседы, экскурсия в ближайшее село за молоком. Там же, в селе, произошёл вот какой казус.
       Возле магазина толокся бесхозный пёс, смахивающий на помесь немецкой овчарки и питбультерьера. Ласковый такой и никому не интересный. Юрец наш – матрос с «Цыплёнка» - парень добросердечный. Возьми да прикорми бобика. А бобик, не будь дурак, смекнул, что с нами посытнее будет, да плюс две сученции в нашей компании – и порысил следом. На одной из деревенских улиц из-за забора выскочил белый бультерьер и учинил драку с нашим приблудой. Выбежала следом хозяйка и, схватив буля за задние ноги, с визгом убиваемой свиньи начала стремительно крутиться на одном месте, раскручивая вокруг себя буля. А буль цепко держал в пасти несчастного бобика. Мужественный пёс, однако, ни разу не завизжал, а только пытался отбиться от белого монстра.
       Мои собаки остервенело рвались в бой, но, к счастью, я во время прохода по деревне вела их на поводках.
      Наконец, сила инерции вырвала бедолагу из зубов собаки-убийцы. Пёс-бомжара, прихрамывая, подбежал к нам за утешением. Тётка осталась причитать на улице, всё так же держа буля вниз головой за задние ноги.
       Юрец окрестил найдёныша Дружком, и тот, хромая, добрёл с нами до самого лагеря. Признаться, я надеялась, что он на околице деревни отстанет и вернётся – всё же собаке привычней быть среди людей, а не по пустым лесам таскаться. Но километров 5-6 до стоянки Дружок преодолел, хоть и сильно хромал. Я оглядела рану: глубокие дыры от клыков в области предплечья. Ничего жизненно важного не повреждено. Но из-за глубины заживать будет долго и болезненно.
       Завтра нам предстояло уходить на маршрут, возвращаться. Собакевича мы, конечно, подкормили за сутки, но что с ним делать дальше? Бросать здесь в лесу, одного – не по-человечески. Он ведь пришёл с нами, доверился. Что он здесь будет жрать, хромой? В селе хоть какой-то шанс, что подкормится.
Но никому из наших собака была не нужна. У меня тоже на борту – двое, причём в этаком вооружённом нейтралитете с Дружком. Очутятся на ограниченном пространстве палубы – передерутся, а там под «горячий зуб» недолго и нам попасть.
       Обзвонив знакомых собачников Днепропетровска и Донецка, поняла, что привезти им собаку, конечно, можно. Некий шанс на устройство в приют в Донецке оставался. Но никто не хотел брать на борт животину! Всей толпой меня уговаривали, что – лето, тепло, пёс не пропадёт в лесу. И в деревню дорогу найдёт.
       Я не могла приказывать капитанам, кого им брать на борт, кого – нет. И, скрепя сердце, согласилась оставить несчастного пса здесь.
       Пока мы грузили катамараны, он с интересом наблюдал за процессом, ненавязчиво расположившись в кустах. Последним уходил «Цыплёнок» с нижней стоянки. «Мистраль» отчалил третьим. И вот, хотя «Цыплёнок» был всего в паре метров от пологого спуска в воду, а «Мистраль» отошёл от обрывистого склона уже метров на 10, за нашими спинами раздался громкий всплеск.
       Я оглянулась. За кормой «Мистраля», нырнув с обрыва, плыл Дружок! Ну как я могла его бросить?!
       Притормозив лодку, дождалась удивительного пса и за шкуру выволокла из воды на палубу. Странное дело, но даже мои собаки не стали на него ни рычать, ни тем более прогонять. Дружок деловито отряхнулся и скромно улёгся в уголочке на трамплине. Все опешили от такого развития событий. А у меня в голове перещёлкнуло, что не Дружок он, а настоящий Матрос. Худой, хромой и очень умный пёс-Матрос.
       Так его с тех пор и называла.
       Матрос благополучно пропутешествовал с нами три дня. Первый день – от Лёгкой до Малого Махортета. По пути мы заскакивали к другому монументу павшим воинам-освободителям Днепра. Причалить нормально не было возможности, пришлось припарковать «Мистраль» бортом к рыбачьей лестничке и принайтовить.
       При этом все три собаки благополучно преодолели опасные ступеньки при выходе на сушу. В том числе и продолжавший хромать Матрос. После экскурсии точно так же дружно собачья команда взошла на борт корабля. Над нами не потешался только ленивый. Да-а, хорош экипаж: баба-капитан, ещё одна баба, постарше – боцман и кок, два пацана 16 и 14 лет и свора из трёх собак…
       Ночевать прибыли на Малый Махортет. Но там нас ждало разочарование: в связи с выходными остров оккупировали рыбачки и праздноотдыхающие. Вот тут-то, полагаю, и сыграли свою роль собаки. Хоть и не было этого сказано открытым текстом, но соседствовать с «азиатом» и полуовчаркой-полупитом народ не захотел. К обеду следующего дня остров очистили только для нас.

Остров Малый Махортет. Амга возлежит на камнях спиной к фотографу, Шпилька - на руках у Миши

       Матрос отъелся маленько, и начал нагличать. Амга его слегка вздула в воспитательных целях, хотя до этого была весьма терпима к зверю. Капитаны, матросы и родители потихоньку проедали мне плешь насчёт туманного будущего Матроса. «Неужели ты его потащишь в Донецк?»
       Ребята, ну а что мне с ним делать??? Ведь он сам выбрал нас, выбрал мой катамаран и нашу компанию. Как можно его бросить? И где?
       Поведя сутки на замечательных берегах Малого Махортета, мы снова тронулись в путь. Погода всё время баловала нас тихим ветром и отсутствием волн. Правда, очень надоедали богатенькие притырки на моторных катерах. Они носились по акватории, что сумасшедшие, и всякий раз протирались так близко от катамаранов, что я в душе просто обмирала от страха. Зацепит за поплавок – и ку-ку с моей командой. Сомневаюсь, что катеровладельцы обладали знаниями о расхождении судов, праве дороги для парусников и прочих ненужностях.
       Царские хоромы на берегах Днепра тоже не радовали глаз. Может, и красиво – да не для простых смертных. Причаливать на эти частные территории категорически запрещено. У нас, граждан страны, отбирают нашу землю, нашу реку, наше право на пользование природными ресурсами.
       Чтоб немножко отдохнуть и размяться, сделали вылазку на территорию пляжа какой-то базы отдыха весьма затрапезного вида. Матрос тотчас же шуганул в кусты и был таков. Всё предыдущие дни он заходил на палубу первым, раньше всех, и в приглашении не нуждался. Словно боялся, что уйдём без него. И надо признаться, что не напрасно боялся.
       Пришло время отчаливать. Уже все лодки пошли по маршруту, а я всё бегала и звала Матроса. В душе нарастало раздражение: не хочешь – и не надо. И тут он выскочил на зов, облизываясь. Видать, чего-то отыскал подъесться. Я подхватила его под пузо и помогла взобраться на палубу. Наши все уже давно восседали там в состоянии боевой готовности.
       В последний миг Матрос соскочил с «Мистраля» и побежал в кусты. Я ещё позвала его, немного попыталась поискать, но он как в воду канул. Мальчишки и мама в один голос кричали:
       - Оля, это – судьба! Он выбрал свой путь! Он больше не хочет на катамаран! Давай быстрей отчаливать, пока он не передумал! Это – база отдыха, здесь есть люди – не пропадёт теперь.
       И я приняла нелёгкое решение – вспрыгнула на борт и ушла за эскадрой. Но сердце ныло, и, оглянувшись в очередной раз, заметила на берегу одинокую собачью фигурку. Матрос стоял у кромки воды и глядел нам вслед…
        О чём он думал? О том, что теперь уж не доплыть, не догнать? О том, что слава Богу, нашлось более спокойное местечко для существования? Или о нашем предательстве?..
       До сих пор не уверена, что поступила тогда правильно. Возможно, надо было вернуться за ним. Ведь предстоял всего один переход до Днепропетровска. А там – или местные зоозащитники с их вольерами и тюремным сытым существованием, или дорога в Донецк. Дорога нелёгкая, электричками, с двумя пересадками и такая же неизвестная судьба в Донецке у тамошних зоозащитников…
       Через пару минут, оглянувшись опять, Матроса я не увидела. Ушёл. Всё понял… Прости, Дружок! Прощай!
       Путь домой выдался долгим и напряжённым. Ветер скисал до почти что нуля, тащились мы невероятно долго. Начинало темнеть. Пришлось взяться за вёсла.
       На следующий день состоялось закрытие соревнований. Мы с мамой сочинили песенку и спели её перед всем честнЫм народом. Крыгин «подбил» результаты гонок по треугольнику и по итогам наградил «Цыплёнка» Кубком Днепра, нас – грамотами за второе место, «Бриза» - за третье. Но и без всяких подсчётов было видно, что «Цыпа» вне конкуренции. «Мистраль» ему уступал и в маршрутке тоже. «Бриз» автоматом выходил на третье, потому что «Винни Пух» вообще не торопился.

Участники Первого в истории "Кубка Днепра" по технике парусного туризма

       Подводя итоги похода, с тихой ностальгической грустью замечу, что при всех перипетиях и нестыковках это оказался очень, очень хороший поход. Путешествие малым коллективом, где каждый друг другу – товарищ и брат, где нет конкуренции (ибо сразу стало ясно, кто тут самый быстрый, кто не самый, а кто самый не самый), где царит доброжелательная расслабляющая атмосфера, где тебя окружает богатство природы великой реки – это счастье.
       На стоянках мы собирались в одну кучу, даже если катамараны были разбросаны в разных местах, совместно готовили еду, совместно питались, пели песни у костра. Мужчины в полной мере проявляли заботу о нас, женщинах, что было, конечно, очень приятно. Да и весь коллектив подобрался спокойный – любители тишины и мирного созерцания. Даже мальчишки Миша и Глеб не буйствовали, прониклись всеобщим умиротворением. И кровь Миша пил только у меня, с остальными вёл себя вежливо и благоразумно.
       Конечно, радовало всеобщее терпимое отношение к моим собакам. Радовало, что животинки отдохнули на природе, набрались впечатлений. Единственная заноза – это брошенный пёс Матрос. Но тут уж ничего не изменишь. Это тоже – урок, из которого я до сих пор не смогла сделать правильный вывод.
       Спасибо, Днепр, за близкое знакомство, за твою благожелательность к нам, за массу хороших впечатлений и воспоминаний! Спасибо всем людям, которые не поленились почтить своим присутствием первый в истории Кубок Днепра по парусному туризму!

Поля, луга... Воля!

       Всё тёплое время года практически каждые выходные мы старались попасть в село, на дачу. Амгу я брала с собой постоянно, теперь в компанию к нам примкнула и Шпилька. Но как только появлялись "свободные руки" - друзья, приятели, родственники - как я тут же прибавляла в собачью стаю Аяра. В одиночку ехать общественным транспортом, а потом электричкой с тремя собаками, две из которых - довольно злобные САО, я не рисковала. Но при малейшей возможности всучивала поводок со Шпилькой в "свободные руки" - и доставляла радость всем своим собакам.
       Аяр, как подросток, был ещё очень худ и производил впечатление голенастого жеребёнка. Во всём подчинялся своей строгой мамашке Амге. А Шпильку просто обожал. Они нередко затеивали во дворе весёлую возню. Причём крошечная дворняжка быстро научила огромного "азиата" приемлемым играм - в партере. Аяр ложился и использовал в игрищах только свою огромную башку и чуть-чуть - толстенные и тяжёлые передние лапы. А Шпилька играла с его головой, совершенно не опасаясь огромных зубов, ловко маневрировала, успевая кусать за все части головы одновременно - щёки, губы, язык, лоб и т.д. Хорошо хоть, уши Аярке вовремя отрезали, а то и ушами бы закусывала. А громадный кобелино просто млел от такого массажа и только щурил глаза.
       Рано утром мы выходили в поля, совершая многочасовые походы по окрестностям, изучая ещё неизведанные маршруты. Столь длинные и активные прогулки на свободе позволяли по вечерам выводить собак только на "попис". Я очень радовалась их счастью - вольной беготне по полям, и даже немножко в душе завидовала. Ведь, намотав километраж, они дома кушали и отправлялись отдыхать-отсыпаться, а меня ждали сад и огород. Надо же было хоть чуть-чуть помогать маме в её нелёгком крестьянском труде!

Высыхающее озеро и замурзанные в иле собаки

Сюда ходит на водопой крупный рогатый скот

Шпилька-лисичка 

По грязи носиться - всегда весело!







Дошагали до одного из дальних сёл, приобрели молока и обедаем

Многокилометровый марш-бросок по жаре вымотал собак. Привал

Молочка и собакам дадим...

Нежимся на просторах лугов





Только неугомонная Шпилька никак не успокоится - лезет к Аяру с играми


Вернулись домой. Моем натруженные ноги, кормимся и - за работу. А собаки - отдыхать и двор стеречь

Очередной выход на прогулку. На краю поля, в зелёной пене листвы - кусочек светлой крыши нашего дома

Заглянули на водоём. Этот ещё не успели выпить стада КРС

Амочка охлаждается

Отправляемся на вечерний променад. Ама светит глазами, мама надевает мне на голову фонарик

Гуляем


Вернулись. Готовимся к ночёвке



Родная и любимая Амочка

       Если Аяр довольствовался компанией двух четвероногих "девчонок", то самим "девчонкам" его компании было не достаточно. Параллельно они ещё и охотились. Причём Шпилька оказалась такой рьяной охотницей, что сравнима, пожалуй, с Айгуль. Причём Шпильке было абсолютно всё равно, кого преследовать - лисицу, зайца, птицу... А вот для Амы разница существовала. Зайцев и лисиц она гоняла постольку-поскольку - нечего шастать по её территории. Особенной страстью для Амы являлись фазаны. 

      Несколько лет назад на одной из прогулок в ботаническом саду ей удалось изловить и удушить фазана-подранка. Петух плохо летал, поскольку у него оказалось повреждённое дробью крыло. Рана заросла, но конечность уже не могла действовать в полную силу. Я тогда изъяла у Амы добычу, притащила домой и разделила по справедливости: нам – суп из мяса дичи, собаке – потроха и всякий непотреб. Поразила удивительная прочность костей, кожи, мышц  дикой птицы. С инкубаторскими курами не идёт ни в какое сравнение. И если куриные кости после варки были настолько мягки, что их можно было давать собакам, то фазаньи не стали мягче и после двухчасового вываривания. Пришлось выбросить. Интересно, а как в дикой природе хищники переваривают столь прочные субстанции без вреда для здоровья? Ведь наверняка им время от времени достаётся фазан, куропатка или заяц. И ничего, жрут за милую душу, без всяких последствий, вместе с перьями и костями.

       С тех пор Амгуше просто "крышу сносило" от фазаньих криков. Услыхав волшебные звуки, она стремглав неслась на их источник, круша сухостой. И главное – всегда молча. Загнав фазана на дерево, усаживалась внизу и, задрав голову, не сводила глаз с птицы. Время от времени предпринимала попытки взобраться на дерево, ставила на него лапы, царапала ствол когтями. Караулить добычу она могла очень долго. Я экспериментировала: садилась неподалёку отдыхать, болтала по телефону, дремала. А Ама неусыпно бдила.

       Дело обычно заканчивалось тем, что фазан не выдерживал нервного напряжения и улетал. Тогда Ама неслась следом за ним до следующего дерева. И хорошо, если фазан летел достаточно быстро, а заросли были достаточно густы, чтоб, продираясь сквозь них, потерять из виду летящую птицу. Тогда Ама , пошарившись в кустах, несолоно хлебавши возвращалась ко мне и, отряхнувшись, как ни в чём не бывало продолжала прогулку.

       Если же фазан летел недостаточно быстро, или недостаточно далеко, или подлесок оказывался редким, то окарауливание возобновлялось с неслабеющим напряжением. Ни разу я не видела, чтоб Амга укладывалась под деревом на боевом посту. Всё время или сидела, не сводя с птицы глаз, или изыскивала способы добраться до неё. Когда мне надоедало дремать поблизости,  я, взяв за ошейник, уводила собаку. Почему-то отзывать её, требовать послушания в такие моменты не хотелось.

    А с появлением Шпильки они уже на пару с Амгой дежурили под очередным деревом с очередной дичью. Только темпераментная Шпилька не молча караулила, как Ама. А истово, неутомимо, как заправская охотничья лайка, гавкала, сообщая мне, где же сидит птица. Шпиля обычно тоже пыталась вскочить на дерево. Её буйство подстёгивало Аму, и та стала меньше сидеть, а больше делать попыток взобраться на дерево. Любопытно, что даже вопли Шпильки не вызывали в ней стайного желания лаять. Ама по-прежнему всё делала в самурайском молчании. Наблюдать за этой парочкой было сплошным удовольствием. А фазан зачастую с удивлением разглядывал сверху суетящихся собак и, пошевеливая крыльями, вызывал новый приступ безумия у хищников. Словно издевался.  Жалею, что никогда под рукой не было видеокамеры.

       Аяр за компанию тоже заводился гонять дичь, но видно было, что он включается только из стадного инстинкта. Пригасить его охотничьи замашки было проще простого.

Ама услышала шорох в зарослях. Сейчас рванёт туда на поиски источника звуков











Идём через село - надо взять собак на поводки

Вот такие подсолнухи росли в Днепропетровской области, пока не стали завозить американские ГМОшные сорта...

Амгушке почешем ушко...

Возвращаемся с пляжа

Амга в  "тугаях"

Дома


 

И снова вечер



И опять утро...

       В сентябре Ама совершила неповиновение, которое тогда не вызвало у меня особой озабоченности. Ну с кем не бывает? Все мы когда-нибудь не справляемся с эмоциями, вот и у Амы «тумблерок заклинило». А ведь это было первым звоночком…
       Вышли мы из дома на прогулку и протопали уже с полкилометра вдоль поля. Я посчитала возможным отстегнуть собак с поводков на свободу. По деревне и окрестностям я всегда водила собак на привязи, причём всех троих - мне не нужны были проблемы с удавленными курами, собаками  и напуганными козами-коровами, а также недовольным местным населением. Для перестраховки под поводочным контролем собаки выдерживались ещё метров 300-400, а потом можно было их отпускать. Уже не встретится хозяйская живность, а назад, в село, мои хищники не побегут.
       Но в этот раз случилось непредвиденное. Маленькая старая и очень вредная собачка наших соседей Кнопа так некстати выскочила облаивать мою маму, которая отправилась к соседям за молоком!  Амга и Кнопа взаимно ненавидели друг друга, но нам всегда удавалось предотвращать конфликты. И, услыхав, как мерзкая соперница костерит любимую маму, Ама самым безобразным образом проигнорировала мои требования вернуться и ринулась убивать Кнопу.
       Село осталось далеко позади, и собачка могла сколь угодно разрываться от ярости – обычно на таком расстоянии Ама уже не обращала на неё внимания. Но сегодня внезапно развернулась и стартанула назад, в село, со скоростью призовой лошади. Видимо, ветер сильно свистел у Амы в ушах, ибо моих воплей она не слышала.
       Мама помчалась с огорода наперерез Амге – спасать Кнопу от расправы. Но Ама успела первой. К счастью, юркая вредная собачонка, осознав надвигающуюся смерть, удачно улизнула в калитку. Насмерть перепуганная её хозяйка Лида захлопнула калитку перед самым носом разъярённой Амы.
       Дальнейшее рассказала мама. Ама с разгона вломилась в калитку, но та выдержала. Над калиткой появилась верхняя часть старшей хозяйки - Лидии - и, завывая от ужаса, принялась хлестать Амгу прутиком через верх забора. Да какой там прутик! «Азиатка» не обращала на эти удары ни малейшего внимания и с рёвом тыкала нос в межзаборные щели, продолжая делать попытки прорыва к Кнопе - сквозь прут, Лиду и калитку. От инфаркта всю компанию спасла моя мама, в спринтерском рывке добежавшая до места событий раньше меня. 
       Но тут подоспела и я. Схватив разъярённую Аму за шиворот, встряхнула её несколько раз, чтоб отрезвить, и пристегнула на поводок, спешно удирая и уволакивая её за собой подальше с глаз. Мама осталась успокаивать перепуганную Лидию и приносить извинения.
       А крапчатую скотину пришлось приводить в чувство интенсивным выполнением проигнорированных команд - "Ко мне!" и "Рядом!". Лупить я её не стала, но надёргала поводком по шее - от души. Пока она не переключила свои мозги с беготни и убийства на чёткое и быстрое выполнение приказов. Пусть будет ей наука, как игнорировать мои вопли.                         

         Мне бы тогда насторожиться – почему всегда послушная собака внезапно столь нагло вышла из повиновения? Но дальше несколько недель всё шло как обычно, и я восприняла тот проступок как нечто неприятное, но рано или поздно ожидаемое.
         А напрасно не насторожилась. Потому что к Аме незаметно подкралась тяжёлая болезнь, которая чуть было не стоила ей жизни.

Делаю Аме "внушение" за совершённое преступление

Что-то выкапывает





        В промежутках между поездками в Солёное, по будням, Амгуша отсыпалась на специально связанном мамой для неё коврике, я занималась ремонтом в квартире, а Аяр заступал на "службу" - охранял дом Влада.

Амга Акташевна почивают-с...


На локтях уже заметны розовые потёртости - признак надвигающегося неблагополучия в организме. У Амы всегда были очень аккуратные, здоровые локти без мозолей. Но тогда я ещё не понимала, что это - тоже сигнал, и к нему стоит прислушаться

Очередная прогулка по полям в Солёном




Решительной походкой...

В электричке. Возвращаемся с дачи

Ж/д вокзал в Донецке


И снова - на даче. На этом фото хорошо заметно фамильное родство с знаменитым прадедом Кара-Тохметом

Ама охраняет

Фотосессия с любимыми крапчатыми животинками

Специально пришли на это место, чтобы на фоне коровы-пеструшки органичней смотрелись мои пёстрые звери


 



Фотосессия в движении




 
И снова - на прогулку в поля

Амушка умаялась


На околице села Чаусивка


 




Идём по деревне

Перед утренним отъездом в город устроили долгую вечернюю прогулку



Ужин в полях

Шпиля охотится на водоплавающую дичь

Угостим и собачек

Что там осталось вкусненького?



Идём на электричку. Половина пятого утра. Стая подсвечивает путь глазами


На остановочном пункте № 337

         Помимо поездок в Солёное, я продолжала брать с собой Амгу на дрессировки и длительные прогулки в парках Донецка.

Гуляем по пустырям Донецка. Осень

На трамвайной остановке к нам пристал какой-то вполне безобидный алкаш. Ама возмущена. Я - тоже, потому что мужичок хочет её погладить и уговаривает. А Ама не соглашается и предупреждает о последствиях. А мужик не верит.

В трамвае

На этом поле будем заниматься

Шпилька отработала занятие - может отдыхать под деревом


Возвращаемся с дрессировки. В компании с Володей Яремчуком.

Прогулка в парк

Портрет. Амге семь с половиной лет

Пузцо отъела...

Возвращаемся через парк с очередной дрессировки



Ама нашла компанию по душе. Скромных почтительных дворняжек она всегда любила - они её уважали

Чепрачная собачка - инвалид: без левой передней конечности

Как правильная диагностика спасает жизнь

         А осенью Ама заболела. У неё начались необъяснимые проблемы с кожей. Собака чесалась и разгрызала себя до крови. Многочисленные походы по ветеринарам заканчивались огромным количеством денег, выброшенных на всевозможные анализы. У неё диагностировали всё, что только можно из кожных болезней, кроме демодекоза.  Все виды грибов и бактерий, вплоть до золотистого стафилококка. Симптоматическое лечение снимало последствия, но никак не убирало причину.

         Я с ума сходила, не зная, чем помочь несчастной собаке. Покоя ей не было ни днём, ни ночью. Кожа зудела, краснела, стала рыхлой, шерсть приобрела неприятный запах и маслянистость на ощупь. Кое-кто из друзей уже советовал махнуть рукой и отдаться на милость Провидения: значит, суждено моей собаке умереть в мучениях в столь молодом возрасте.

         Только я с этим была абсолютно не согласна и продолжала упорно выбрасывать деньги на очередную диагностику и на очередного ветеринара. И штудировать интернет в поисках первопричины.

         К весне у Амы кожа на мякишах лап стала отслаиваться, на правой передней вообще обнажилась подушечка, пришлось бинтовать, надевать носок. Но наступать на неё собака не могла и мучительно скакала на трёх.

         При этом Гушинда стала дико раздражительной, беспричинно швырялась на котов, собак и людей. Однако её плохое настроение я связывала с непрекращающимися зудом и болью.

         На верную мысль натолкнула беда. На одной из прогулок в моё отсутствие Ама умудрилась поймать соседскую собачку и жестоко её травмировать. Собачка была некрупная, старенькая и очень жирная. Увернуться не успела, как драконица Ама хапанула её поперёк спины и трепанула.

         Собачку отбили, но рана оказалась весьма серьёзной: клыки пробили жир и мышцы, а зажатая пастью часть спины некротизировалась. Жировая ткань не обладала той мощной регенерирующей способностью, как мышечная, и полспины у бедняги просто отвалилось. Собачку лечили долго и дорого, мне пришлось принять прямое материальное участие в её лечении. К тому же было очень жалко её – старенькую, ни в чём не повинную дворняжку.

         Однако жестокость, с которой Ама отделала собачку, навела на верные мысли о причинах столь странного сверхагрессивного поведения. Ведь никогда в жизни Ама не проявляла безудержной агрессии на собак. Да, «строила», могла помять, потрепать, придавить, даже прикусить. Но чтоб вот так – убивать – такого не было никогда в её характере! Она была не столько злючка, сколько зануда в своих требованиях порядка.

         И я вспомнила историю с Кнопой. Может, тогда всё и началось? А я прохлопала тревожный сигнал? И полезла я искать болезни, связанные не только с повреждениями кожи, но и с повышенной возбудимостью нервной системы, с агрессивностью.

         Подозрение пало на гормональные нарушения. Следовало уточнить – какие именно. В первую очередь на проверку напрашивались гормоны щитовидки. Однако в Донецке ни одна лаборатория не делала анализов собакам на гормоны. Но кто ищет – тот всегда найдёт. Я вышла на киевскую лабораторию, созвонилась, мне прислали прайс и специальные пробирки для забора крови. Через проводника поезда передала кровь в Киев. И уже через сутки получила результат: гипертиреоз!

         Вот и всё встало на свои места. И кожные проблемы, и повышенная агрессивность. Зато теперь ясно, какой орган надо лечить.

         Мне удалось найти в Донецке клинику, где Аме сделали УЗИ щитовидки, чтоб исключить новообразования. Доктора были крайне удивлены Амкиным послушанием и культурностью. Всё время, пока ей брили горло и водили по нему прибором, злобная псина просидела неподвижно, задрав кверху морду. К счастью, опасения оказались напрасными. Однако увеличение левой доли присутствовало. Причину так никто и не установил.

         Но спустя годы я полагаю, что причиной гормональных нарушений стал сухой корм и лишний вес раздобревшей Амы. Потому что практически весь 2007-й и 2008-й она у меня питалась преимущественно сушняком.

         От гипертиреоза лечили Амгу… человеческие врачи. Ибо ветеринары совершенно не соглашались с моими доводами и дружно кивали на пожилой возраст собаки – типа, пусть живёт так, ей всё равно не долго осталось.

         Доктора, никогда не лечившие собак, выбирали схему лечения навскидку, экспериментально, подобно лечению гипертиреоза у людей. Но эффект оказался поразительным.

         Пузырёк с таблетками мерказолила стоил на два порядка дешевле, чем я вбухала в анализы. Начала я кормить Амку с трёх таблеток в сутки. Ежемесячно делала мониторинг состояния гормонов, отсылая её кровь в Киев. Если показатели снижались – дозу таблеток постепенно тоже снижали. И так в течение 7 или 8 месяцев мы вышли на символические полтаблетки в неделю. А потом и совсем прекратили. Щитовидка научилась сама работать правильно.

         В дальнейшем я ещё несколько раз, дважды в год, сдавала кровь Амы на анализ и неизменно получала норму. Кожные проблемы закончились раньше, чем лечение. Нервная система тоже вошла в норму. Вот такой потрясающий эффект от каких-то мизерных доз гормонов!

         С тех пор Амочка прожила ещё 6 лет и ни разу щитовидка, а также кожные болезни, её не беспокоили. Да и сушняк, в связи с кризисом 2008-2009 гг и общим подорожанием, пришлось заменить на нормальную пищу. Что и уберегло собаку от многих других проблем, в том числе и этой.

В лучах осеннего солнца

 

Аяр становится папой

         В ноябре позвонили мои друзья Ю-Ю (Юра и Юля) из села Викторовка. У их знакомых из г.Докучаевска потекла сука-«азиатка», хоть и без документов, но очень интересного происхождения – за ней стояли сплошь фермерские «азиаты», прекрасно справлявшиеся со своей работой в разных хозяйствах у разных людей. Ю-Ю горячо хотели щенка от этой суки – себе на ферму. А отцом будущего приобретения они видели моего Аяра, как потомка Амги. Амга им нравилась своим суровым решительным характером и физическими данными.
         Юра даже сказал, что лично заберёт нас с Аяркой на машине и привезёт в Докучаевск, потом мы переночуем у него в Викторовке и на следующий день сделаем дубль-вязку.
         Я предупредила, что у Аяра – неправильный прикус, но Ю-Ю это не остановило.
         - Мне плевать, какой будет прикус у собаки. Важно, чтоб она работала. А охранные качества у твоих собак на высшем уровне, покладистость – тоже. Для нас это важнее.
         Сказано – сделано. Мы прибыли в Докучаевск. Невеста оказалась некрупной, очень крепенькой, своенравной и злобной сукой. Ближайших её предков я знала лично – достойные собаки. И даже кличка у неё символическая – Айгуль. Всё возвращается на круги своя. Вот опять через сына Аяра моя Амга «встретилась» с Айгуль!
         Мы вышли на пустырь и познакомили собак. Аяр оказался темпераментным и очень галантным мачо. Но своими габаритами и напором он пугал «деушку». Все наши попытки как-то помочь собакам – подержать, успокоить – потерпели полное фиаско. Айгуль терпеливо сносила все манипуляции хозяйки, но стоило мне приблизиться – рычала и прогоняла меня. Как ни странно, аналогично поступал Аяр. Меня он приветствовал возле своей невесты, но присутствие Айгулькиной хозяйки его раздражало – он огрызался на неё, прогонял.
         И тогда мы приняли мудрое решение: отпустили собак с поводков. Они пёстрым клубком прошуршали по высокой траве и начали наворачивать огромные круги в бурной беготне друг за дружкой. Их сумасшедшие экстремальные игрища всё ощутимее приобретали эротическую окраску, и вот уже стоят, голубки – в замке!
         Мы подбежали, но Аяр уже сам сделал, что надо – перенёс ногу через круп любимой и теперь отдыхал. Мы осторожно взяли собак за ошейники, придерживая от преждевременного расхождения из замка. Что значит – нормальные здоровые собаки? Не надо ни держать, ни направлять – всё делают сами. Я, признаться, побаивалась, что после такой беготни у Аярки не достанет сил на главное действо. Но, оказывается, я недооцениваю свою собаку.
         И, кстати, после совершенного уже ни Аяр не выступал на хозяйку Айгуль, ни сама Айгуль не противилась моему близкому присутствию.
         Ночевать, как и условились, мы с Аяром отправились к Ю-Ю. Кобеля привязали на цепь во дворе, и он славно выспался на охапке сена. Утром прогулялись в местные луга, показали Юльке, как Аяр красиво умеет выполнять команды – и отправились довершать начатое.
         Дубль-вязка прошла ещё быстрее. Теперь мы уже сразу отпустили собак, они побегали-поиграли, потом один-в-один повторили вчерашний план, а после рассоединения замка мы дали им возможность на прощание ещё побегать-поиграть. Ведь второй раз они вряд ли увидятся.
         Через два месяца Айгуль принесла пятерых щенят – двух кобельков и трёх сук. Практически весь этот помёт прошёл через мои руки. На него мы оформили документацию в Союзе владельцев волкодавов. По линии Аяра родословная  - полная, по линии матери – нулёвка.
         Помёт выкармливался на натуралке, щенки вдоволь получали материнского молока – ибо их было мало, а матерью Айгуль оказалась отменной.
         Один кобель – Лангер – месяцев до трёх оставался под матерью, в семье звался Эрдик. И в итоге попал в хорошую семью из Докучаевска. Люди периодически консультировались со мной, несколько раз я приезжала к ним проводить занятия по послушанию. Вырос Эрдик-Лангер не супервысоким (порядка 75 см), но очень широкотелым, красивого окраса – белый с чёрными и рыжими пятнами и в густом сером крапе. В дальнейшем даже размножался, потому что слыл чуть ли не самым воспитанным «азиатом» Докучаевска и вид имел весьма внушительный.
         Второй кобель – Лаур – уже в полтора месяца уехал в село Александриновка, к очень доброму молодому священнику. На протяжении нескольких месяцев батюшка возил меня в село, и мы занималаись воспитанием и дрессировкой его собачонка. Крупная собака была его детской мечтой, и потому отец Георгий очень трепетно относился к процессу воспитания и содержания. Лаур вырос плосковатым и очень высоким, длинноногим – в Аяра. Окрас – белый с рыжими и серыми пятнами, с небольшим крапом.
         Одна из сук – Лайя – уехала в двухмесячном возрасте во двор к брату моего приятеля-кинолога Вовы. Выросла некрупной, широкотелой, очень ладненькой, довольно храброй и упрямой. Окрас – белая с рыжими, чёрными и серыми пятнами и в густом крапе. Вова немножко занимался с ней дрессировкой, но потом забросил это дело.  Года в два собака повредила коленный сустав и осталась на всю жизнь хромой. Лайя тестировалась года в четыре на «Скрадывание». Не успешно.
         Четвёртый щенок – сука – получила кличку Агачи (по документам – Л-Агачи) и отправилась к Ю-Ю. Она оказалась белого окраса с размытым едва видимым крапом и небольшим бледно-бледно палевым пятном на голове. Выросла самой красивой из помёта, самой гармоничной – длинноногая, в меру широкая. Но содержалась исключительно на цепи. Злобный Амгин характер не унаследовала. Охранять охраняла, к посторонним не ластилась, но агрессивности ей явно не хватало. Правда, Ю-Ю всё устраивало:
         - У нас дети, птица, скотина… Нам не нужна шибко злобная.
         И последняя, пятая сучка – Лурга – попала к моим давним знакомым. Тринадцать лет назад ребята покупали щенка от моей ныне покойной Айгуль. Дана пережила рождение ребёнка, развод владельцев, переезд на новое место жительства, новое замужество хозяйки, рождение второго ребёнка… В конце прошлого года в возрасте более 12 лет Даночка скончалась. А ребята нашли меня и попросили помочь с новой собакой. Так у них появилась Лурга, Лура.
         Лура выросла красавицей - очень ладной, гармоничной собакой несколько меньшего роста, чем Агачи. Окрас – белая с чёрными пятнами и в густом чёрном крапе. Одна беда – жирела она быстро и потому всегда трясла на боках лишними килограммами. По охранным качествам была, пожалуй, лучшей в помёте – активная, смелая, хоть и немного по-сучьи истеричная.  В четырёхлетнем возрасте прошла «проверку на вшивость» и тест «Скрадывание». По-моему, показала себя немного лучше, чем её сестра Лайя.
       Подробнее об Амкиных внуках и внучках - в главе "Внуки и правнуки".

АМГА- 2009